Депрессия, тревожная депрессия, послеродовая депрессия, сезонная депрессия, маскированная депрессия – это только некоторые виды депрессивных расстройств настроения .

В целом, классификация депрессий сложна и неоднозначна. Эта трудность обусловлена, прежде всего, многообразием критериев, которыми характеризуется этот недуг. Они могут касаться этиологии, периода возникновения болезни, клинической картины, степени выраженности симптомов и т.д. Настоящая статья имеет целью представить наиболее популярные типы депрессии.

Причины депрессии

Существует несколько видов депрессии. Среди них можно выделить большую депрессию, депрессии после рождения ребенка, реактивную депрессию, сезонные аффективные расстройства, биполярное расстройство и т.д. В зависимости от того, кто страдает депрессивным расстройством, говорят о старческой депрессии, хандре взрослых или депрессии у детей и молодежи.

Депрессия может возникнуть в результате генетической предрасположенности, колебания уровня нейротрансмиттеров или из-за травматических событий, таких как смерть близкого человека или развод.

Что нужно знать о депрессии

По классификации МКБ-10 (International Classification of Diseases), эпизоды депрессии разделены в зависимости от интенсивности отдельных симптомов:

• доброкачественная (основные симптомы депрессии небольшой степени);
• умеренная (основные симптомы депрессии средней степени тяжести: разочарование в жизни, выраженное снижение социального и профессионального функционирования);
• тяжелая без психотических симптомов (преобладают: подавленность, значительное психомоторное замедление, иногда иррациональный страх, частые мысли о смерти, суицидальные наклонности, невозможность социального и профессионального функционирования);
• тяжелая с психотическими симптомами (все вышеперечисленное, плюс бред, чувство греховности, вины и необходимости наказания, ипохондрия , слуховые галлюцинации, замедление движений вплоть до ступора).

В упрощенном виде можно сказать, что депрессия имеет столько же видов, сколько существует ее возможных причин. Для облегчения понимания механизмов, которые вызывают возникновение депрессии, можно произвести следующее разделение, в зависимости от причины нарушения:

• эндогенная и реактивная (психогенная);
• первичная или вторичная депрессия, то есть, возникающая в ходе других заболеваний или как результат действия применяемых препаратов;
• депрессия болезни.

Эндогенная депрессия берет свое начало в нарушениях трансдукции головного мозга. Особую роль приписывают таким веществам, как норадреналин и серотонин, дефицит которых приводит к снижению настроения. Реактивная депрессия возникает в ответ на чувство сильной психической травмы, изменяющий жизнь пациента или угрожающей прежнему порядку внутреннего мира.

Источником депрессии могут быть постоянно принимаемые лекарства, а также заболевания печени и гормональные проблемы. Особо внимания заслуживает ишемическая болезнь сердца . Депрессия затрагивает около 15-23% людей с сердечной недостаточностью. Аналогичная ситуация наблюдается у пациентов с ишемической болезнью сердца, особенно у тех, которые перенесли инфаркт миокарда.

Причины депрессии часто смешиваются. Соматические заболевания часто способствуют появлению хандры и уныния, а депрессия ухудшает прогноз выздоровления. К смешанному типу можно отнести сезонную депрессию и послеродовую, в которых ключевую роль играют как психические, так и гормональные нарушения.

Депрессия может также выступать в качестве элемента аффективного расстройства личности, ранее называемого маниакально-депрессивным психозом. В таком случае подавленность и апатия чередуются с периодами неестественно интенсивной активности и эйфории.

Глубокая депрессия

Проблематика депрессии по-прежнему интенсивно исследуется, появляются новые открытия, изменяется также названия отдельных нарушений, несмотря на то, что в литературе по-прежнему действуют устаревшие понятия. Все это приводит к тому, что обозначить очень много видов депрессии. Во главе депрессивных расстройств стоит большая депрессия.

С каждым годом...

Иначе она определяется как эндогенная депрессия , органическая или однополярная. Ее основанием являются органические факторы, например, нарушения функционирования нервной системы. В случае такого рода депрессии, как правило, необходимо фармакологическое лечение, которое имеет целью восстановление правильных параметров распределения нейротрансмиттеров, например, оптимального уровня серотонина. Наиболее эффективное лечение включает в себя также психотерапию.

Во время болезни доминирует глубокая тоска, потеря чувства смысла жизни и отсутствие желания идти на социальные контакты. Человек с большой депрессией, как правило, не способен к профессиональной деятельности, у него развивается психомоторное замедление, проблемы с памятью и концентрацией, очень часто мысли о смерти и суицидальные наклонности .

Хотя этиология не была до конца изучена, очевидно, что склонность к такого рода депрессии является наследственной. Предполагается, что риск заболевания составляет от 15% (если один из родителей был больным) до 50% (если оба родители имели эпизоды депрессии).

Маскированная депрессия

Маскированная депрессия является очень сложным для диагностики своего рода аффективным расстройством. Ее появление не сопровождают типичные симптомы депрессии, такие, как печаль, подавленность или психомоторное замедление.

Симптомы, которые ее сопровождают, это, прежде всего, соматические болезни, такие как хронические боли (особенно головы, живота, но также и других органов), нарушения сна , сексуальные расстройства, нарушения менструального цикла, бронхиальная астма , а также расстройства пищевого поведения.

Заболевание может сопровождаться симптомами тревоги , такими как приступы паники, приступы удушья, симптомы синдрома раздраженного кишечника, гипертония и т.д. Депрессия может принимать множество масок, и, следовательно, проявляться различными симптомами, которые могут переходить из одного в другое.

Как правило, маскированная депрессия обнаруживает себя тогда, когда нет явно выраженных органических изменений, а симптомы усиливаются под влиянием различных событий жизни. Типично для маскированной депрессии исчезновение симптомов болезни под влиянием приема антидепрессантов.

Тревожная депрессия

В клинической картине болезни доминирующим признаком является беспокойство , страх и паника . Человек, страдающий этим типом депрессии бывает «взрывоопасен» и агрессивен, как в отношении себя, так и окружающей среды.

Такое поведение является результатом необходимости разрядки напряжения. Достаточно точной характеристикой этого эмоционального состояния является утверждение, что больной не может усидеть на месте». К сожалению, этот тип депрессии связан с высоким риском самоубийства.

Послеродовая депрессия

Депрессии после рождения, проявляющаяся печалью, унынием, апатией, слабостью, перепадами настроения или плаксивостью, которые касаются примерно 80% молодых матерей. О послеродовой депрессии может свидетельствовать нарастание симптомов в течение двух недель и дольше, чему может сопутствовать усиление заболеваний.

Основная причина послеродовой депрессии – это гормональные изменения, сопровождающие роды. Источником депрессии также является чувство ответственности, связанное с рождением ребенка. Падение настроение женщины проявляется многими другими заболеваниями с соматическими симптомами, такими как снижение аппетита, головные боли и боли в животе.

Больная не проявляет интереса к ребенку, чувствует себя уставшей, плохо спит или вообще не может заснуть. Расстройство сопровождается усилением чувства вины и мыслей, и даже попытками, самоубийства. Женщина может не иметь силы, чтобы встать с кровати или, наоборот, проявляет чрезмерное беспокойство.

Реактивная депрессия

Реактивная депрессия является реакцией на трудный, напряженный, а часто травматический опыт. Это, например, изнасилование, смерть близкого человека, шок вызванный наблюдением за чьими-то страданиями, развод и т.д.

Этот тип относительно прост в диагностике, особенно если известна причина, а лучшей формой помощи в этом случае является психотерапия, иногда помогает фармакологическое лечение.

Сезонная депрессия

Сезонная депрессия – это реакция организма на недостаток света и связанный с этим спад уровня нейротрансмиттеров. Появляется периодически, в осенне-зимний период, когда интенсивность солнечного света явно ограничена. Чаще всего касается людей в возрасте от 30 до 60 лет. Этот тип может исчезнуть сам собой с наступлением весны, однако, не следует ее недооценивать.

Сезонные депрессивные расстройства следует лечить хотя бы для смягчения симптомов. Типичные симптомы сезонной депрессии являются: снижение настроения и энергии, меланхолия, раздражительность, чрезмерная сонливость, расстройства сна, повышенный аппетит на углеводы, а иногда и увеличение массы тела.

Дистимия

Дистимию определяют также, как невротическую депрессию. Ее типичным симптомом является стойкое слезливое настроение с мягкой интенсивностью. Хотя дистимия значительно слабее, чем глубокая депрессия, но более продолжительная, чтобы диагностировать дистимию, такое положение должно сохраняться, по крайней мере, 2 года.

Симптомы дистимии можно определить как мягкие симптомы депрессии. К ним относятся: печаль, слезливое настроение, подавленность, снижение жизненной энергии, трудности в концентрации, расстройства сна, раздражительность, напряжение, повышение или снижение аппетита.

Дистимия может возникнуть в любом возрасте, часто наблюдается у людей в период полового созревания и юности. В некоторых случаях, особенно у пожилых людей, является следствием органического заболевания. Из-за более мягкого хода, дистимию часто рассматривают как черту характера или воспринимают как нытье.

В действительности, однако, это патологическое состояние ума очень затрудняющее функционирование больного, значительно дезорганизующее его жизнь, ограничивающее профессиональную реализацию, дружеские контакты и качество жизни.

Биполярное расстройство

Биполярные аффективные расстройства (биполярное расстройство, депрессия, маниакальная депрессия , маниакально-депрессивный психоз) характеризуется чередованием эпизодов депрессии (сильное снижение настроения) и мании (приподнятое настроение), перемежающиеся периодами ремиссии.

В маниакальный период преобладают такие симптомы, как явно приподнятое настроение, возбуждение, повышение самооценки, мыслительная активность, сниженная потребность во сне, многословие.

Начало болезни может наступить в любом возрасте, как правило, происходит между 20 и 30 годами жизни. Предполагается также, что у большой группы пациентов болезнь проявляется уже в детстве и подростковом возрасте.

Болезнь начинается, как правило, эпизодом мании, которая развивается в течение нескольких дней, а иногда даже несколько часов. Болезнь длится всю жизнь. Риск рецидивов оценивается, примерно, в четыре выраженных эпизода болезни в течение первых 10 лет с момента постановки диагноза.

В этой группе больных наблюдается очень высокий коэффициент суицида, из которых до 20% заканчивается смертью. Несмотря на то, что этиология не была до конца узнана, отмечается существенное значение генетических факторов в развитии заболевания.

Ребенок, родители которого болеют биполярным расстройством, заболеет с вероятностью в 75%. Лечение биполярной депрессии в основном заключается в фармакотерапии, при которой применяются антидепрессанты, стабилизаторы настроения и нейролептики.

Депрессивный ступор и депрессия шизофрении

Депрессивный ступор – это состояние психомоторного торможения, которое является одной из наиболее тяжелых форм депрессии. Человек в этом состоянии не выказывает никакой активности, не ест, не контактирует с окружающей средой, остается неподвижно в одной позиции.

Этот состояние требует интенсивного стационарного лечения. А депрессия шизофрении появляется как реакция на пройденный эпизод шизофрении . В клинической картине преобладают симптомы депрессии, шизофренические по-прежнему присутствуют, но имеют более мягкий характер.

Характерологические паттерны маниакально-депрессивных личностей создаются депрессивной динамикой. Люди, которые могут быть названы маниакальными, характеризуются отрицанием депрессии и руководствуются жизненными стратегиями, противоположными тем, которые бессознательно используются депрессивными людьми. Но все же основные организующие темы, страхи, конфликты и бессознательные объяснительные конструкты депрессивных и маниакальных людей аналогичны.

Было замечено, что люди в депрессивном состоянии большую часть своего негативного аффекта направляют не на другого, а на самого себя, ненавидя себя вне всякого соотнесения со своими актуальными недостатками. Данное явление описывалось как «направленный вовнутрь гнев». Депрессивные личности мучительно осознают каждый совершенный ими грех – при том, что они игнорируют собственные добрые поступки, долго переживая каждое свое эгоистическое проявление. Печаль – еще один из главных аффектов людей, обладающих депрессивной психологией.

Наиболее сильной и организующей защитой, которую обычно используют данные типы, является интроекция. Другой часто наблюдаемый защитный механизм – обращение против себя. Обращением против себя достигается снижение тревоги, особенно тревоги сепарации (если кто-то считает, что именно гнев и критицизм вызывают оставление, он чувствует себя безопаснее, направляя их на себя), и сохраняется ощущение силы (если «плохость» во мне, я могу изменить эту нарушенную ситуацию). Еще одну защиту представляет идеализация. Поскольку самооценка депрессивных личностей снижается в ответ на переживания, постольку восхищение, с которым они воспринимают других, повышает ее.

Люди с депрессивной психологией считают, что в своей сущности они плохи. Они сокрушаются по поводу своей жадности, эгоистичности, тщеславия, гордости, гнева, зависти и страсти. Они считают все эти нормальные аспекты опыта извращенными и опасными, испытывают беспокойство по поводу своей врожденной деструктивности. Они очень стараются быть «хорошими» и боятся быть разоблаченными в своих грехах и отвергнутыми как недостойные.

Поскольку люди с депрессивным типом характера постоянно находятся в состоянии готовности поверить в самое худшее о самих себе, они очень ранимы. Критицизм опустошает их. В любом сообщении, которое содержит сообщение об их недостатках, они склонны различать только эту часть коммуникации.

Депрессивные личности глубоко чувствительны к тому, что их оставляют, и несчастливы в одиночестве. Потерю они переживают как доказательство своих отрицательных индивидуальных свойств.

Мания – обратная сторона депрессии. Люди, наделенные гипоманиакальной личностью, обладают депрессивной организацией, которая нейтрализуется посредством защитного механизма отрицания.

Маниакальные люди отличаются высокой энергией, возбуждением, мобильностью, переключаемостью и общительностью. Когда негативный аффект возникает у людей с маниакальной и гипоманиакальной личностями, он проявляется не как печаль или разочарование, а как гнев – иногда в форме внезапного и неконтролируемого проявления ненависти.

Основными защитами маниакальных и гипоманиакальных людей являются отрицание и отреагирование. Отрицание проявляется в их тенденции игнорировать (или трансформировать в юмор) события, которые расстраивают и тревожат большинство других людей. Маниакальные индивиды обычно склонны к обесцениванию, этот процесс изоморфичен депрессивной тенденции к идеализации. Для маниакальной личности предпочтительно все, что отвлекает от эмоционального страдания.

Главной отличительной чертой данного типа является недостаток воли и неспособность противостоять давлению со стороны внешнего мира. Такие личности легко сбиваются с пути истинного как под давлением обстоятельств, так и под влиянием окружающих. Закономерно, что при их податливом поведении они также чувствительны и к доброму влиянию.

Вероятно, самый известный из синдромов, соответствующий данному типу, был определен Эрнстом Кречмером как циклотимия. Маниакально-депрессивные личности могут быть описаны как зависимые личности в контексте следующих характеристик:
1) не способен принимать решения без множества советов или поддержки со стороны окружающих;
2) позволяет окружающим принимать за него важные решения типа: где жить, какую работу выбрать;
3) из-за страха быть отвергнутым соглашается с людьми, даже когда считает, что они не правы;
4) ему или ей трудно проявлять инициативу в каких-либо начинаниях или просто действовать в одиночку;
5) вызывается справиться с вредной или унизительной работой, чтобы заработать симпатию окружающих;
6) в одиночестве ощущает дискомфорт или беспомощность, идет на все, чтобы избежать одиночества;
7) ощущает себя опустошенным или беспомощным, если близкие отношения с кем-либо прекращаются;
8) его часто одолевает страх быть всеми покинутым;
9) его легко задеть критикой или неодобрением.

Особенностью этого синдрома является то, что центры притяжения зависимых личностей находятся в окружающих, а не в них самих. Они приспосабливают собственное поведение, чтобы угодить тем, от кого они зависят, а поиск любви приводит к отрицанию тех мыслей и чувств, которые могут не понравиться окружающим.

Личности данного типа бывают заметно эндоморфичны – «киты в атласе» Шелдона, редко сравниваются с людьми какого-либо другого характера, и про всю совокупность таких личностей можно сказать, что это самая эндоморфичная группа.

Обычно люди термин «пограничное расстройство» воспринимают в качестве состояния, когда человек на 50% здоров, а на 50% пациент. Это совершенно не соответствует действительности. Если в образе мышления, состоянии эмоциональной сферы, поведенческих факторах не наблюдаются критерии каких-то расстройств, то человек просто не относится к числу больных. Разумеется, такой тип может хоть всю жизнь работать с психотерапевтом, «лечить душу», искать причины противоречий. Но это не тот случай, когда правомерно хоть как-то упоминать психиатрию.

Шизоаффективное расстройство — заболевание, проявляющееся эпизодическими психозами

Хорошим примером пограничных состояний является шизоаффективное расстройство. Граница проходит не между здоровой психикой и не здоровой, а между какой-то из форм шизофрении и биполярным аффективным расстройством. Оба типа являются областью, которая подразумевает необходимость медицинского вмешательства. Разумеется, в рамках этики, здравого смысла и законодательства.

Итак, шизоаффективное расстройство, которое имеет код МКБ 10 F25, включает в себя несколько подвидов:

• маниакальный тип;
• депрессивный тип;
• смешанный тип;
• другие расстройства;
• неуточнённые расстройства.

Понять БАР или шизоаффективное расстройство у пациента достаточно просто. При последнем ярко выражены симптомы какого-то из синдромов шизофрении. В течение срока от 2-ух недель должно наблюдаться что-то из этого перечня критериев:

• слуховые галлюцинации в виде голосов;
• бред контроля и воздействия;
• ощущения телепатии, слышимости собственных мыслей другим людям;
• речевые нарушения и неологизмы;
• стойкий бред;
• кататонические симптомы.

Выделяют несколько типов таких расстройств: маниакальный, депрессивный и смешанный

При этом у пациента признаки БАР и критерии шизофрении прослеживаются одновременно, а сам он не наркоман и не получал черепно-мозговой травмы. Обычное течение БАР, без признаков шизофрении, может быть сложным и противоречивым, но у больных не прослеживаются галлюцинации. Их речевые функции и когнитивность иногда нарушаются, но это не сопровождается явным бредом. Пожалуй, единственный синдром, который прослеживается и у людей с биполярным аффективным расстройством и шизофреников в равной мере - это неожиданное прерывание процесса мышления. В депрессивной фазе может наблюдаться и ступор, но не доходящий до признаков кататонической шизофрении.

Постановка диагноза «Шизоаффективное расстройство» требует исключения шизофрении как таковой, других шизоподобных расстройств и постшизофренической депрессии.

Шизоаффективное расстройство, маниакальный тип F25.0

В ходе течения маниакальной фазы обычного БАР тоже присутствует период максимального увеличения степени выражения основных симптомов. Он называется этапом маниакального неистовства. Именно в этот момент больные говорят так, как будто они заговариваются. Фразы наезжают одна на другую, речь становится путанной. Возникает и определённое внесистемное двигательное возбуждение. Но это не автоматизм и не шизоидный бред. Будто бы больные испытывают такое сильное внутреннее возбуждение, что их речевой аппарат оказывается неспособным передать всё и сразу. Они могут проговаривать отдельные слова, звуки, фразы. Известны и, свойственные стадии выраженной мании, бредовые идеи величия и успешности. Они немного роднят больных обычным БАР и шизоаффективным расстройством. Однако нелогичная и нерациональная вера в перспективность чего-то и себя самого всё же отличается от бреда как параноидного синдрома. При БАР больной никогда не дойдёт до фантастической интерпретации своей роли и своих возможностей. Ну а если такое случится и будет повторяться, то это будет означать, что это шизоаффективное расстройство.

Шизоаффективное расстройство, депрессивный тип F25.1

Для постановки такого диагноза нужно, чтобы прослеживались критерии депрессивного расстройства тяжёлой или умеренной формы. Признаки шизофрении являются главенствующими, а депрессия является фоном для их проявления, тем не менее, является стабильной и ярко выраженной.

При депрессивном типе ярко проявляются симптомы депрессии и шизофрении одновременно

Шизоаффективное расстройство, смешанный тип F25.2

Что же у нас с чем смешивается? Не симптомы БАР с критериями шизофрении, они во всех случаях шизоаффективного расстройства смешиваются, а симптомы БАР относятся к смешанному типу сами по себе. Дело в том, что биполярное аффективное расстройство может протекать самым разным образом. Фазы мании могут сменяться депрессивными, а между ними наблюдаться «светлые» промежутки, так называемые интерфазы. Но может быть и такое, что ярких депрессивных эпизодов нет, но наблюдаются только маниакальные или гипоманиакальные стадии. И это ещё не всё… Фазы могут накладываться друг на друга. Тогда больные испытывают тоску, которая тут же, прямо на глазах, переходит в возбуждение и, наоборот, - эйфорию, которая в сущности является депрессией. Уныние вплоть до возбуждение, активность вплоть до безверия и пессимизма.

Смешанный тип - это пёстрый коктейль, когда больные одновременно бредят, находится в маниакальном возбуждении и при этом их не покидает депрессия. Стоит ли говорить, что в таком состоянии люди могут быть опасными сами для себя и для окружающих?

Суть диагноза в поведенческих и житейских факторах

Однако саму эту потенциальную опасность нельзя рассматривать в качестве приговора. Далеко не факт, что человек схватится за топор и пойдёт кого-то убивать. На самом деле маньяки, которые стали одиозными в силу подачи их преступлений в СМИ, птицы редкие. Чаще всё это приобретает более простые, житейские формы.

Человек смотрит телевизор и вдруг начинает «смотреть» уже другую передачу, в которой всё показывают только для него. Ему говорят о том, что близкий человек назначен большим руководителем, или что он выиграл огромный приз в лотерею. Он бежит к телефону позвонить родным, но общается не со своей матерью, отцом, мужем или братом, а с другим человеком.

Испуганные реальные родственники прибегают к нему домой, а тот рассказывает им сначала совершенно реальные вещи. Да хоть о том, что он здоров, чувствует себя прекрасно, а тут ещё радость: шефа сняли, а на его место поставили его друга, с которым он учился в университете. И про это было в газетах…

Больной радостно, жизнерадостно, очень радостно, бегает и суетится, пытается поставить пришедшим чай, но уже тут садится опять на стул и спрашивает о том, когда же они приедут.

• Да, кто? Кто они?
• Они, вот приедут, тогда узнаете.

Всё это «счастье» длится и после помещения в больницу. Он может в палате долго общаться со всеми, делиться своими переживаниями. Они могут быть незначительными с фактической стороны. Он познакомился с каким-то человеком, встретил девушку своей мечты, он знает об этом.

Шизоаффективное расстройство нуждается в срочном и квалифицированном лечении

Примерно так выглядят симптомы шизоаффективного расстройства маниакального типа. В подавляющем большинстве случаев за всем этим стоит игра рассудка и её отражение на эмоции. Кровавый киношные маньяки встречаются, ну так они встречаются в самых разных социальных группах. Пациенты ничем не лучше, но не надо вешать всех собак на тех, кто испытывает маниакальные эпизоды такого плана.

Интересно, что в период ремиссии многие больные вспоминают эпизод и свои переживания. Пусть не детально, но помнят. Забываются обычно только определённые фрагменты, которые связаны или с очень острыми переживаниями, или само состояние было таким замутнённым, что в памяти ничего не осталось.

Приведённый пример - это не история болезни при шизоаффективном расстройстве, а некий собирательный вариант. Возможны самые разные формы проявление и выделить что-то характерное было бы невозможным.

Классическая параноидная шизофрения чаще связана с замкнутостью и уходу в свой мир. Период приступа может заставить совершать какие-то поступки, о которых будет впоследствии жалеть сам человек. Если только это будет не удавшаяся попытка суицида, а после неё сожалеть останется только близким больного. При шизоаффективном расстройстве больные гораздо чаще совершают какие-то поступки, которые совершают все люди, но у них всё всегда происходит «волшебным» образом.

Они влюбляются, но в этот момент не могут себя контролировать на самых разных уровнях. Они стремятся к каким-то праздникам, но пара рюмок и сознание начинает творить фокусы, которые не снились лицам с обычным хроническим алкоголизмом. Без спиртного же жизнь людей с таким психическим расстройством обходится так редко, что почти никогда.

Инопланетяне, спецслужбы, воры мыслей и ножи

Тяжелая форма расстройства связана с тремя факторами.

1. Появляются стандартные и даже примитивные сюжета бреда. Они так или иначе затрагивают инопланетян, спецслужбы и подобные структуры. Можно подумать, что инопланетянам больше делать нечего на просторах Вселенной, только бы им выкрасть или просверлить пациентов лучами. Это эпизоды бреда преследования и воздействия.
2. Второй фактор связан с тем, что тут уже больных доставляют в клинику чуть ли не силой и совсем в плохом виде. Кто-то в крови, а кто-то в грязи. Это не психиатрия вне воли пациента. У него воля временно захвачена в плен «инопланетянами», а добро на госпитализацию дают родственники. Если человек уже стоит на учёте, то это происходит достаточно легко.
3. Третий самый печальный. Многие больные признаются в том, что готовы были кого-то убить, совершить насилие, причинение вреда себе или близким людям. Только под близкими они понимают находящихся рядом. Жена может думать, что мужа выкрали те же самые инопланетяне, а муж считать, что жена продала душу дьяволу. Слово «думают» хорошо бы взять в кавычки. Не просто думают, а бредят. Вот так - вернее.

Тяжелая форма заболевания является наиболее опасной для человека

Никто даже не пытается кого-то оправдывать. Какое может быть оправдание для больных людей? Для них и обвинения быть не может, если они на самом деле больны. Но, справедливости ради, отметим, что чаще всего дело кончается только подготовкой к убийству. Мать уверена, что сына выкрали бандиты, а на его место подсунули двойника. Она берёт нож и прячет под подушку. Долго думает о том, что самозванца пора уже убить, но засыпает. И так картина может повторяться очень много раз.

Шизоаффективное расстройство: лечение

Какой-то прогноз при шизоаффективном расстройстве дать невозможно. Обычно приступы происходят достаточно часто, а купировать их могут только препараты. В основном это нейролептики, они же — антипсихотические препараты, или антипсихотики. Однако может быть назначен комплекс, к примеру, если шизоаффективное расстройство прогрессирует на фоне депрессии, то могут быть назначены ещё и антидепрессанты.

Однако известны и случаи, когда между приступами наблюдался очень большой, в несколько лет, промежуток, когда госпитализация не требовалась.

С одной стороны - это хорошо, а с другой создаёт вполне объяснимый риск. В ходе лечения практически все больные принимают препараты, а многих просто лечат. Не то, чтобы без их согласия, но такое спрашивать просто нет смысла. У человека ещё вчера подменили мать с отцом. О чём его можно было бы спрашивать? После выписки многие употребляют медикаменты. Год, два… В человеке начинает просыпаться уверенность, что всё это не имеет смысла, поскольку он уже здоров.

На практике же лечение шизоаффективного расстройства - это создание условий для того, чтобы обмен веществ находился в соответствии с тем, что имеется у здоровых людей.

Что будут делать в больнице - это виднее врачам. А пациентам, которые хотят понять, как жить с шизоаффективным расстройством, нужно настроиться на то, что после первого эпизода приём нейролептиков нужно продолжать в срок не менее 2-ух лет. После второго речь будет идти про 5-7 лет. После этого можно потихоньку заменить их на нормотимики, или не заменить, а употреблять вместе с нейролептиками, в качестве поддерживающей терапии и постепенно снижать дозу нейролептиков. Однако это только общий рассказ про схему и сроки, а не она сама.

Если же эпизодов было много, то лечиться придётся всю жизнь. Во всяком случае, настраиваться нужно именно на это.

Нужно понимать, что абсолютной гарантии того, что рецидива не будет не сможет дать никто. Приём нейролептиков лишь снижает риск их возникновения примерно в 4 раза. Нет на свете специалиста, который не понимал бы того, что побочные эффекты существуют. Только сравнивать нужно не здоровое состояние и то, что возникает при регулярном приёме препаратов, а приступ и его отсутствие, хоть и на таблетках.

Они не панацея. Только не нужно говорить о том, что после приёма сложно работать, жить, чувствовать себя полноценным человеком. Зачем говорить? Это и так понятно… Только в момент приступа - это вообще невозможно. А после него можно с удивлением осознать себя в СИЗО или в больнице, но не психушке, а почему-то в травматологическом отделении. Никто не знает, что будет после очередного обострения.

Вольному воля… Если существует уверенность в том, что можно контролировать себя, отсекать появления бреда, галлюцинаций, то можно попробовать, но вероятность избежать новый приступ существенно снижается.

Требуется лечение, однако точного прогноза при этом заболевании дать невозможно

Практика показывает, что очень большое число приступов связано с тем, что люди употребили алкоголь. Заявления о том, что пить нельзя, плохо, дурно и вредно автор считает не имеющими смысла. Кто не пьёт - он и так не пьёт, а кто пьёт, тот не послушает. Но вот в случае с этим симбиозом аффективного расстройства и шизофрении - спиртное ну никак нельзя. Честно!

Забыв себя, тебя я не лишусь.

И. Г. Гердер

Обратимся теперь ко второй основной форме страха, связанной с существованием единства и целостности Я и глубинным переживанием утраты безопасности. Основным импульсом у депрессивных личностей, как это следует из приведенной выше аллегории, является «революция», или, иначе говоря, стремление объединиться с «большим центром», другими людьми, избежать поворота к самому себе. Мы определяем это качество как стремление к самоотдаче и расширению своего духовного содержания.

У депрессивных личностей преобладает стремление к доверительным близким контактам, страстное желание любить и быть любимыми. Они соотносят свою сущность и свое поведение с мерками и масштабами человеческого общества. В их любви превалирует желание сделать любимого человека счастливым - они сочувствуют ему, догадываются о его желаниях, больше думают о нем, чем о себе, и в порыве самоотдачи готовы слиться с Мы, забыть о себе и пренебречь индивидуальными различиями.

Прообразом каждой любви являются отношения между матерью и ребенком, и, быть может, в каждой любви мы пытаемся восстановить то, что переживалось нами в раннем детстве: чувство безграничной и безусловной любви к нам - таким, какие мы есть, и ощущение того, что наше существование совместно с другими переживается как счастье. Мы приносим в жизнь нашу предрасположенность к любви и расцветаем, когда эта способность оказывается востребованной. Любовь воспринимается как чувство собственной ценности, и наша готовность любить возвращается к тому, кто ее принимает. Мы повторяем, что в данном случае у человека преобладают самоотвержение и самоотдача в ущерб потребностям становления своего Я.

Из вышесказанного следует, что партнер депрессивной личности становится сверх ценным объектом. Любящий самоотверженно стремится посвятить себя партнеру: без связи с существованием другого любовь невозможна. Отсюда устанавливается и распространяется зависимость, которая является центральной проблемой для лиц с депрессивными чертами характера: они больше, чем другие, зависят от партнера. Способность и готовность любить вместе с потребностью в любви - вот две стороны их натуры, которые Эрих Фромм в своей книге «Искусство любви» определил двумя фразами: «Я нуждаюсь в тебе, потому что люблю тебя» и «Я люблю тебя, потому что я в тебе нуждаюсь». Неся свою любовь каждому, поскольку не может не любить, депрессивная личность не верит в возможность того, что ее потребность в любви будет реализована.

Когда один человек настоятельно нуждается в другом, он стремится уменьшить дистанцию между ним и собой. Ему причиняет страдание пропасть, разделяющая Я и Ты, та дистанция, в которой, безусловно, нуждаются шизоиды и которую они поддерживают в целях самозащиты. В противоположность этому депрессивные личности стремятся достичь максимальной близости и по возможности удержать ее. У них так мало развиты эгоистические, направленные на обеспечение собственного Я стремления, что любая дистанция, любое отдаление и разъединенность с партнером вызывают у них страх, и они делают попытки снять это дистанцирование. В отдалении от партнера они чувствуют себя оставленными, покинутыми и заброшенными, что может привести к глубокой депрессии - вплоть до отчаяния.

Что делать, для того чтобы избежать мучительного разрыва и уйти от страха утраты? Единственный способ состоит в развитии такой степени самостоятельности и независимости, чтобы полностью освободиться от партнера. Но именно это очень тяжело для депрессивных личностей, у которых при ослаблении тесного контакта с другими тотчас же высвобождается страх утраты. Они делают попытки найти спасение в других людях, которые помогли бы им снять подобные проблемы, но положение от этого лишь ухудшается.

Депрессивным личностям кажется, что такую безопасность дает им зависимость - и они ищут ее, либо входя в зависимость от другого, либо поставив другого в зависимость от себя. При любом типе зависимости они нуждаются в обещании - пусть лживом - не оставлять их.

Как им, вероятно, кажется, связь с другим тем прочнее, чем выразительнее они демонстрируют беспомощность и зависимость - ведь не может быть другой человек столь жестоким и бессердечным, чтобы оставить их в таком положении. Еще одна возможность заключается в том, чтобы поставить другого в зависимость от себя, как это делают дети, в противоположность описанным выше действиям; но в любом случае мотивация депрессивных личностей остается той же и направлена на удержание зависимости.

У депрессивных личностей доминирует страх утраты в различных его внешних проявлениях - страх перед изолирующим дистанцированием, беззащитностью и одиночеством, страх быть покинутым.

Они ищут неограниченной близости и необыкновенно крепких уз, связывающих их с другими, именно в этом находя защиту от страха - в противоположность шизоидам, которые видят защиту от страха в дистанцировании и освобождении от связей. Для депрессивных личностей близость означает безопасность и защищенность, для шизоидов - угрозу и ограничение их автаркии и, наоборот, дистанцирование для шизоидов - это безопасность и независимость, а для депрессивных личностей - угроза их существованию и страх быть покинутым и одиноким.

Если депрессивная личность узнает, что для партнера интересы существования Я, индивидуальности, неизбежно означают расставание, то они отказываются от самих себя, унижаясь и повергая себя в прах перед ним. Депрессивные личности пытаются избежать страха, отказываясь от собственного Я или делая других зависимыми от себя. Депрессивная личность становится спутником другого человека или делает его своим спутником. Это может быть тихая, безропотная, обращенная в прошлое жизнь в качестве спутника своего партнера или стремление создать такую жизнь для другого. Страх может достигать высокой степени и осознаваться как боязнь утраты; страх остаться наедине с самим собой, с собственными проблемами продолжает оставаться неосознанным. Страхи депрессивных личностей, возникающие как вследствие собственных проблем, так и угрозы, которую несет самостоятельность партнера, при столкновении с жизнью получают дальнейшее развитие и могут привести к реальной утрате связи с партнером, тем более что любая индивидуальность и самостоятельность требуют изоляции. Чем больше самости и самостоятельности мы проявляем, тем больше отличаемся от других и тем меньше общего имеем с ними. Индивидуализация означает прежде всего выход из системы безопасности, предписывающей «быть таким, как все», и связана с переживанием страха; «стадное влечение» этот страх уменьшает, и вместе с тем «растворение» в массе усиливает страх перед индивидуализацией. Для депрессивных личностей этот страх особенно закономерен. Для них отличие от других, чужие мысли и чувства сочетаются со страхом утраты, так как означают переживание отдаления и отчужденности. Поэтому депрессивные личности пытаются отказываться различать себя и других.

Сделаем еще некоторые разъяснения. Чем меньше мы учимся развивать свое личное существование, свою самостоятельность, тем больше нуждаемся в других. Таким образом, можно констатировать, что страх утраты является обратной стороной слабости Я.. В связи с этим депрессивные личности предпринимают попытки обезопасить себя от страха, отказываясь от всего, что мешает, препятствует или противопоставляется подобному развитию. Если Я недостаточно развито, то такой человек нуждается в поддержке со стороны и вступает в тем большую зависимость от другого, чем слабее он сам. Но при возникновении зависимости появляется постоянный страх лишиться этой поддержки - ведь он так много вложил в другого, так много делегировал ему полномочий, что не верит в возможность жизни без партнера, так как именно в нем, в другом, заключено его существование. Депрессивные личности ищут зависимости, которая сулит им безопасность; вместе с зависимостью, однако, возникает страх утраты, поэтому они прилагают все усилия для удержания другого, панически реагируя даже на кратковременную разлуку. Таким образом, образуется типичный порочный круг, который может быть разорван только с риском для собственного существования, так как в данном случае автономия субъекта становится для него опасной.

Если шизоидная личность защищает себя от разрушительной близости, придерживаясь мнения, что окружающие люди опасны и недостойны доверия, и избегает таким образом страха самоотдачи, то депрессивные личности ведут себя прямо противоположным образом: они идеализируют человека, с которым стремятся сблизиться, считают его безобидным, прощают ему слабости или смотрят сквозь пальцы на темные стороны его характера. Депрессивные личности не проявляют тревоги и беспокойства по поводу возможных неприятных последствий, связанных с их доверчивостью. В связи с этим они редко фантазируют на темы, связанные с людской злобой по отношению к ним самим и партнерам; они всецело доверяют другим и не знают ограничений в любви; они подавляют сомнения и игнорируют критические замечания, не желая знать о том, какие трудности могут возникнуть на их пути, избегая споров и столкновений, поступая так, «как хочет любимый», и нередко тем самым, создавая угрозу отдаления от них партнера.

Депрессивные личности идеализируют партнера и вообще думают об окружающих лучше, чем они есть на самом деле. Это создает опасность использования их в корыстных интересах, что чаще всего и происходит. Их поведение отличается детскостью и затянувшейся наивностью. Они придерживаются страусиной политики и, уходя от жизненных трудностей, прячут голову в песок, веря, что их окружают «хорошие люди».

Для достижения гармонии и безмятежной близости депрессивные личности, со своей стороны, должны соответствовать идеалу «хорошего» - они стараются придерживаться альтруистических добродетелей: скромность, самоотверженность, доброжелательность, самоотречение, сочувствие и сострадание они называют главными человеческими качествами. Последние могут проявляться в различной степени - от чрезмерной скромности, когда для себя ничего не требуется, выраженной подчиняемости и приспособляемости вплоть до самоотречения, а в экстремальных случаях - в форме мазохистски послушного поведения. Все приводится к общему знаменателю - отказу от собственных желаний и собственного существования - для того чтобы избежать страха перед одиночеством и уклониться от пугающей индивидуализации.

При этом может возникнуть опасный самообман: дело в том, что описанные выше варианты поведения с соответствующей идеологией скрывают только мотивацию, исходящую из страха утраты, сами же депрессивные личности могут сознательно разделять другие моральные ценности с меньшей скромностью, доброжелательностью и пр. Они (депрессивные личности) на самом деле добродетельны поневоле, предпочитая жертвовать тем, что у них так мало развито и что занимает так мало места в их жизни, - своим Я.

Такое уклонение от индивидуализации дорого стоит. Депрессивные личности не могут решиться на все то, что составляет суть их жизни - на желания, побуждения, аффекты и инстинктивные потребности. Они не решаются на это не из-за страха и не из-за своей идеологии, а потому, что не могут сделать то, что осуждает другой. Поэтому они всегда находятся в зависимости, их желания и ожидания, которые они, естественно, имеют, должны быть исполнены другими. Когда они не получают желаемого, хотя бы в качестве вознаграждения за свою скромность, то в соответствии с обещаниями христианской идеологии уповают на небо.

Отсюда возникает пассивная выжидательная позиция депрессивных личностей, которая не защищает их от разочарований и депрессий как их последствий, потому что в реальной жизни эти ожидания и упования не оправдываются. Разочарование в такой надежде на награду приводит к усугублению депрессии, к прорыву отчаяния. Депрессивные личности попадают в положение Тантала, который видит воду и фрукты, но не может их вкусить или ему это не разрешено. Они не могут ничего потребовать и потому ничего не имеют, не могут проявить облегчающую душу агрессию, не могут в достаточной степени оценить свое состояние из-за ограниченности самооценки, и, с другой стороны, у них не хватает мужества, чтобы сдерживать себя. Приведу один пример депрессивного поведения.

Одна молодая замужняя женщина говорила: «Мой муж часто развлекается с юной девушкой; я знаю, что она очень привлекательна и моего мужа легко совратить. Я сижу дома и реву, но не знаю, что придумать и предпринять. Если я буду его упрекать, он сочтет это за детскую ревность. Я боюсь, что мои нервы не выдержат и он будет иметь право выгнать меня. Муж у меня один, и если я его люблю, то обязана смириться с происходящим, так уж положено».

Она, очевидно, не уверена в том, что мужу «так уж положено», но в ее представлении таковы «современные партнерские отношения», которые не должны ее разочаровывать, хотя сама она не разделяет подобных взглядов. Она не уверена, что сможет бороться против угрозы своему существованию, хотя на самом деле переоценивает свою соперницу из-за ограниченной самооценки. Вместо того чтобы защитить свои интересы и отстоять свою позицию, признав, что ее терпимость небезгранична, и, быть может, устроить мужу сцену ревности хотя бы для того, чтобы он был уверен в ее любви и привязанности, она терпит такое положение из-за страха быть им оставленной. Она упрекает себя в чрезмерной приверженности мещанской морали, считая, что обязана приспосабливать свои желания к его требованиям (это обстоятельство используется мужем в собственных интересах). Поскольку она чувствует, что возможен разрыв отношений с мужем, то верит, что удержать его можно только еще большей готовностью к пониманию его проблем. Она совершенно растерялась, узнав о его презрительном отношении к ней. Так как она не воспринимает себя всерьез, то не может должным образом полностью воспринять и осмыслить сложившуюся ситуацию.

В наше время мы часто встречаемся с подобными обстоятельствами, когда всеобщая неопределенность понятий свободы, верности и обязанностей по отношению к сексуальным связям и сексуальной ориентации, поддерживаемая некоторыми средствами пропаганды, вынуждает людей, и, прежде всего депрессивных личностей, поступать совершенно несвойственным им образом из-за страха, что их могут упрекнуть в том, что они отстали от моды и не понимают веяний времени.

Упомянутая выше молодая женщина подчиняется в своей жизни определенным альтруистическим правилам, которые сама же и придумала. Так, к Рождеству она ежегодно составляет список лиц (в него входит около ста человек), которым обязана послать поздравление и (или) сделать подарок. В связи с этим, по крайней мере, за неделю до праздника она впадает в депрессию от страха, что не успеет вовремя выполнить свое задание. Она не думает о том, как это воспримут другие, испытывает чувство вины, если ее адресаты выказывают некоторое недовольство этими церемониями, и все равно выполняет намеченный ею план действий.

О том, какие «неудачники» часто встречаются среди депрессивных личностей, свидетельствует следующий пример.

«Я должна быть мужественной, потому что все, что со мной происходит, получается вкривь и вкось. Вчера я была у парикмахера, который полностью искромсал и искорежил мою прическу. Затем мне отказал лучший портной - такое случается только со мной. В утешение я купила себе блузку, но дома она мне не понравилась - на самом деле я хотела совсем другого».

Из этого примера легко понять, что данная личность не может достаточно ясно выразить свои желания, и они вообще носят неясный, неопределенный характер. Поэтому она всегда разочарована и свои неудачи связывает с разными внешними обстоятельствами или с тем, что ей «не везет». Так как она не смогла четко объяснить парикмахеру, какую хочет прическу, и не имела определенных представлений о том, какую блузку хотела бы купить, она не смогла получить компенсацию за свое разочарование. Она жалеет себя, переживает свои неудачи и чувствует себя обделенной жизнью. Она не может реализовать себя как личность из-за неопределенности своих желаний и неспособности определить свои требования к сложившейся ситуации. Печальный опыт общения с мастером, который в то время был законодателем мод, вызвал у нее тенденциозное представление о том, что она неудачница и достойна сожаления, и лишил ее возможности правильно осмыслить свою роль в происходящих событиях. Из высказывания типа «такое случается только со мной» видно, что вина за происходящее перекладывается на «злой мир», обрекающий ее на страх; у нее формируется комплекс неполноценности из-за «проклятой неудачливости». Она извлекает из этой жалости к себе истинное удовлетворение и не нуждается ни в чем другом.

Конфликты депрессивных личностей проявляются в первую очередь в форме соматических нарушений в воспринимающих органах. Эти люди символически представляют и интериоризируют все, что воспринимают. Такого рода психосоматические расстройства легко возникают при конфликтных ситуациях, фиксируясь в области глотки, глоточных миндалин, пищевода и желудка. Ожирение и исхудание также могут быть психодинамически связаны с конфликтами. В народе бытует выражение «печальное сало», или «ожирение от горя» (Kummer - Spech), т.е. разлука или утрата близкого человека нередко компенсируются неумеренным пьянством или обжорством. Это почти неотличимо от расстройств влечений, если рассматривать их как эрзац удовлетворенности или же как способ бегства от действительности.

Трудности, с которыми встречаются депрессивные личности, могут стать причиной их умственной несостоятельности, когда они не справляются со своими проблемами и нуждаются в уходе. Им так тяжело подумать о чем-то конкретном, они так быстро все забывают, что это можно принять за органические симптомы поражения мозга. При более внимательном рассмотрении мы убеждаемся, что такое впечатление недостаточно обоснованно. Депрессивные личности воспринимают окружающее с недостаточным интересом и вниманием, потому что одержимы страхом; сильные раздражители до них не доходят, так как лишь усугубляют конфликт и ослабляют их способность к восприятию; они как бы включают фильтр для слишком сильных раздражителей, чтобы предотвратить разочарование. Сюда же относятся трудности в учебе или общая утомляемость и как бы безучастность, которые, с одной стороны, являются защитой, а с другой - по типу обратной связи - усиливают депрессию, так как приводят к неудачам и разочарованиям. Такая кажущаяся умственная недостаточность депрессивных личностей служит еще одним признаком их разочарованности и глубокой убежденности в том, что они не в состоянии быть счастливыми. Эти люди заранее охотно отказываются от счастья, боясь большего разочарования в будущем. Они проводят в жизнь так называемую «политику зеленого винограда»: человек не верит даже в то, что ему под силу добиться, и отбрасывает от себя желаемое как недостижимое. Избавляясь во избежание разочарований от всего, что может с ними произойти, они нередко обрекают себя на жизнь без желаний, серую, скучную и лишенную стимулов. Они с завистью взирают на уставленную яствами скатерть, с которой другие берут и вкушают плоды жизни.

Депрессивные личности всегда предельно приспособляемы и готовы к самоотречению. Понимая, что эти свойства являются отражением их субъективной сущности и не связаны ни с чрезмерной добродетелью, ни со всепоглощающей завистливостью, мы находим возможности для оздоровления таких лиц путем освобождения их от страха и чувства вины.